Пять процентов мадженты. История, рассказанная Луиджи Рафаэлли

Вы должны стремиться к тому, чтобы стать профессионалами в вашем деле.

Это означает учиться, обращать внимание на детали и не пускать работу на самотек. Однако, необходимо оставлять место для ошибок, поскольку вы будете допускать их всегда, даже получив достаточный стаж и опыт работы в выбранной сфере. Но дело не только в принятии своих промахов, но и в том, как найти способ выйти из сложившейся ситуации. Ведь может оказаться, что ваша ошибка стала следствием чужой.

Недавно я закончил работу над каталогом для одной компании. Все было готово к печати, однако в типографии был достаточно напряженный рабочий период, так что сделанный мной каталог долгое время ждал своей очереди. Я отправил необходимые файлы и надолго забыл об этом проекте. Спустя почти месяц, заказчики попросили меня сделать флаеры, посвященные той же теме, что и сделанный ранее каталог.

Ни для кого не секрет, что если обложка печатного издания должна отличаться по типу бумаги от содержимого, то она готовится отдельным файлом, так как типограф должен будет высчитать размер будущего корешка книги, в зависимости от плотности выбранной бумаги. В зависимости от этого, создается соответствующий документ с необходимыми параметрами.

Когда я создавал каталог, то использовал для обложки и многих элементов внутри книги, определенный оттенок желтого цвета. 

Как вы знаете, в оффсетной печати, используется квадрохромия, то есть четыре цвета чернил: синий (циан), маджента (розовый), желтый и черный. Поверх желтых элементов, на обложке и внутри каталога, я много раз ставил белый текст. Чтобы сделать текст более «читабельным», я решил использовать не «чистый» желтый, а добавил к нему пять процентов мадженты. То есть, формула цвета для печати выглядела так:

Синий: 0% | Маджента: 5% | Желтый: 100% | Черный: 0%

И вот настало время для работы над флаером в рамках того же проекта. В качестве примера я открыл файл с обложкой для каталога, который уже благополучно отправился в печать, чтобы посмотреть на использованные шрифты и другие детали, такие как цвет (для флаера решено было использовать тот же желтый).

И каково было мое удивление, когда я обнаружил, что в цвете обложки отсутствуют пять процентов мадженты.

Конечно, ничего страшного, не каждый обращает внимание на тонкости оттенков цвета на обложке и внутри книги или каталога, однако я очень расстроился. Менять что-то было уже поздно. Грешные пять процентов ужасно испортили мне настроение, но я решил, что оставлю все, как есть.

Как бы в подтверждение этого, раздался телефонный звонок.

— Ciao, Раффаэлли, это типография N из Болоньи.

— Buongiorno, signore, — говорю.

— Мы обнаружили у вас ошибку. При печати видна разница в оттенках желтого, так как в файле обложки, присланном вами, отсутствуют пять процентов мадженты.

— Знаю, — соглашаюсь, — Это мой промах.

— Будем перепечатывать?

— Нет, оставим как есть, grazie.

Кладу трубку и отправляюсь на рабочую встречу с другими клиентами. Утро было испорчено новостями из типографии, я старался выкинуть их из головы. Однако, не тут-то было.

Вечером того же дня раздается звонок, из той же типографии.

— Чао, Луиджи, мы обнаружили еще одну ошибку, — сообщил голос на том конце.

«Да что ж ты будешь делать», — подумал я.

— Что именно? — спрашиваю.

— Все те же цвета. Поскольку у вас обложка формата sovracoperta (с двумя дополнительными страницами, которые подгибаются внутрь, см. пример по запросу «супер-обложка» — прим.автора), то вам необходимо было в макете рассчитать сгибы.

— Так я их рассчитал, — говорю, поскольку тут уж никак не мог ошибиться и уже много раз сдавал в печать макеты аналогичных каталогов.

— Да, но у вас на обложке и на обороте — просто желтый цвет, а на элементах супер-обложки — желтый с пятью процентами мадженты, так что два миллиметра другого оттенка желтого видно на лицевой стороне обложки.

В этот момент аудитория сочувственно вздыхает и смеется, Рафаэлли трагически закрывает лицо руками. Дав нам отсмеяться, он продолжил рассказ.

Голос типографа был очень бодрым, я же матерился про себя последними словами, понимая, что теперь — точно придется перепечатывать. За 600 обложек придется платить из своего кармана… Но вдруг меня осенило.

— Простите, — начал было я, — А вы… когда прототип печатали… разве этого не заметили?

Повисла напряженная пауза.

— Эм… — замялся типограф, — Видите ли… у нас такой аврал… мы не стали печатать прототип.

/с задних парт аудитории послышались аплодисменты/

— Ага, — ситуация явно меняла ход, — То есть получается…

Пауза.

— Давайте мы тогда потом решим, как мы поступим с оплатой за перепечать, — отозвался типограф, — Все-таки, давно вместе работаем, решим в счет будущих проектов.

Я не стал спорить и распрощался с типографией.

Как вы понимаете, я действительно допустил ошибку, я это осознаю и понимаю. Однако, решающим стал другой момент. Я знаю, что они были обязаны сделать прототип, и только потом сообщать мне об ошибках, чтобы до печати основного тиража я все мог исправить.

Дело даже не в том, кто здесь больше ошибся, а в том, что каждый должен знать свои обязанности, а также обязанности тех, кто участвует в общем процессе работы. Если бы я ничего не знал о прототипах и работе типографа, то мне пришлось бы платить за печать из своего кармана. А так еще можно поторговаться.

Будьте любознательными, умейте настоять на своем — и у вас все получится.

. . .

На этой оптимистической ноте, профессор спрыгнул с парты и отправил нас на обеденный перерыв.
А я не смогла удержаться, чтобы не записать эту историю.